Чистая, нарядная,
Солнцем насквозь просвечена.
Стояла, как на параде, она.
Ей листвою звенеть бы вечно!
Здесь свидания назначались.
Заливались вовсю соловьи,
И березы качались, шептались
И, смущенные, потуплялись –
Будто им объяснялись в любви…
А на западе назревала,
А на западе созревала,
Набухала беды волна –
Как змея, затаившая жало,
Подползала война.
И пришла.
Заклубились тучи,
Застонала, затряслась земля.
Дотянулись шупальца паучьи,
Роща, роща, до тебя.
Парни, что тобою любовались,
Полегли, как травы на лугу,
Под косой, которой чужда жалость
Пали, преграждали путь врагу.
Лапушки, девчата — недотроги
Беззащитны.
Спрячь их, роща, спрячь детей!
Только где там…
Пролегли дороги,
Страшные дороги по тебе.
От границы рыты-перерыты,
Искромсали вдоль и поперек…
И не вычеркнуть из сердца,
Не забыть их — Тех дорог…
А в селе не наш — не русский говор,
Визг губных гармоник,
Стон людей…
Варит, жарит, парит рыжий повар,
Разжиревший на чужой беде.
Солнцем насквозь просвечена.
Стояла, как на параде, она.
Ей листвою звенеть бы вечно!
Здесь свидания назначались.
Заливались вовсю соловьи,
И березы качались, шептались
И, смущенные, потуплялись –
Будто им объяснялись в любви…
А на западе назревала,
А на западе созревала,
Набухала беды волна –
Как змея, затаившая жало,
Подползала война.
И пришла.
Заклубились тучи,
Застонала, затряслась земля.
Дотянулись шупальца паучьи,
Роща, роща, до тебя.
Парни, что тобою любовались,
Полегли, как травы на лугу,
Под косой, которой чужда жалость
Пали, преграждали путь врагу.
Лапушки, девчата — недотроги
Беззащитны.
Спрячь их, роща, спрячь детей!
Только где там…
Пролегли дороги,
Страшные дороги по тебе.
От границы рыты-перерыты,
Искромсали вдоль и поперек…
И не вычеркнуть из сердца,
Не забыть их — Тех дорог…
А в селе не наш — не русский говор,
Визг губных гармоник,
Стон людей…
Варит, жарит, парит рыжий повар,
Разжиревший на чужой беде.