Он научился контролировать тело, мысли, эмоции.
Ничто больше не задевало его, ни обиды, ни страхи, ни утраты.
Он думал, что стал свободным.
Но постепенно цвета потускнели, запахи исчезли, звуки стали плоскими.
Он понял, что боль — это не наказание, а способ понимать, что ты жив.
Без неё всё стало слишком ровным, и в этой ровности не осталось самого главного — жизни.
Ничто больше не задевало его, ни обиды, ни страхи, ни утраты.
Он думал, что стал свободным.
Но постепенно цвета потускнели, запахи исчезли, звуки стали плоскими.
Он понял, что боль — это не наказание, а способ понимать, что ты жив.
Без неё всё стало слишком ровным, и в этой ровности не осталось самого главного — жизни.
