История показывает: люди чаще всего забывают различия, когда сталкиваются с общей опасностью. Войны, катастрофы, кризисы — именно тогда появляются примеры единства, о которых потом пишут книги. Но это же парадокс: почему нам нужно что-то разрушительное, чтобы наконец почувствовать себя одной командой?
В обычной жизни мы делим мир на “своих” и “чужих”. Страны спорят, люди ругаются, каждый тянет одеяло на себя. Но как только появляется глобальная угроза — будь то болезнь, экологическая катастрофа или гипотетические инопланетяне — вдруг включается совсем другая логика. И становится очевидно: или мы вместе, или нас просто не станет.
Может, в этом и есть жестокий закон эволюции: человечество взрослеет только через кризисы. Мы словно упрямые дети, которые начинают сотрудничать только тогда, когда “горит дом”.
Но грустно и странно думать, что, возможно, единственный путь к глобальному единству — это именно угроза. Значит ли это, что без врага мы никогда не сможем стать действительно одной цивилизацией?
В обычной жизни мы делим мир на “своих” и “чужих”. Страны спорят, люди ругаются, каждый тянет одеяло на себя. Но как только появляется глобальная угроза — будь то болезнь, экологическая катастрофа или гипотетические инопланетяне — вдруг включается совсем другая логика. И становится очевидно: или мы вместе, или нас просто не станет.
Может, в этом и есть жестокий закон эволюции: человечество взрослеет только через кризисы. Мы словно упрямые дети, которые начинают сотрудничать только тогда, когда “горит дом”.
Но грустно и странно думать, что, возможно, единственный путь к глобальному единству — это именно угроза. Значит ли это, что без врага мы никогда не сможем стать действительно одной цивилизацией?
