По его словам, это только официальные данные и на самом деле многие случаи ухода из части могут не регистрироваться.
"У нас хватает дронов на фронте. У нас хватает денег в тылу. У нас слишком мало людей воюет. Те, кто сейчас на фронте — воюют с огромным напряжением сил, потому что на каждого не сбежавшего солдата сваливается двойная, тройная нагрузка. У нас на фронте огромные дыры в обороне из-за этого", - подчеркнул он.
По его словам, спасти ситуацию можно и еще не поздно, но это можно сделать "только тогда, когда прекратится молчание".
Украинский военный историк и аналитик Роман Пономаренко в свою очередь отмечает, что решать такие проблемы нужно комплексно, включая внедрение жестких наказаний за СЗЧ, материальную мотивацию военных и реформу Службы морально-психологического обеспечения.
"У нас хватает дронов на фронте. У нас хватает денег в тылу. У нас слишком мало людей воюет. Те, кто сейчас на фронте — воюют с огромным напряжением сил, потому что на каждого не сбежавшего солдата сваливается двойная, тройная нагрузка. У нас на фронте огромные дыры в обороне из-за этого", - подчеркнул он.
По его словам, спасти ситуацию можно и еще не поздно, но это можно сделать "только тогда, когда прекратится молчание".
Украинский военный историк и аналитик Роман Пономаренко в свою очередь отмечает, что решать такие проблемы нужно комплексно, включая внедрение жестких наказаний за СЗЧ, материальную мотивацию военных и реформу Службы морально-психологического обеспечения.
